Оповідання та нариси - Свидницький А. П.

было ни дороги, ни жилья. Путница наша, лет двенадцать подряд бывавшая в монастыре на отпустах, знала это очень хорошо, потому подумала: «Недобрые это люди говорят»,- и прибавила шагу. Но вот она уже выше тумана и снова вступает в лес. Какое-то непреодолимое чувство - не то любопытство, не то беспокойство - заставило ее оглянуться. В долине стоял туман, где извиваясь кудрями, где расстилаясь гладкою массой, где поднимаясь в гору, как петуший гребень. Едва она увидела все это, как вдали началось особенное движение: туман заколыхался, закружился и быстро пошел к небу. Еще мгновение и в том месте зарделся огонь, затем показались верхушки шатров, далее - лошади, повозки, наконец видно стало и макушки нескольких человек, двигавшихся в тумане.

- Боже мой! Нищие! - чуть не вскрикнула наблюдавшая и побежала со всех ног.

Восход солнца застал ее в лесу по сю сторону монастыря, а наступивший вечер провела она верст за пятнадцать по ту его сторону.

 

 

IV

 

Наймита застигла та же гроза и также в лесу, но совсем в другом положении. Хотя невесела была причина путешествия, но шлось весело. Парень то песни пел, то черешни ел, то отдыхал, валялся на траве, вполне счастливый собою. К вечеру он дошел до только что выстроенной, впрочем еще не занятой, избы и остался здесь ночевать. Сначала он хотел избрать для этого пол, потом печь, наконец взобрался на чердак. «Бог его знает, какие еще люди могут зайти сюда же,- думал он,- после відпусту всякий народ шляется. Пожалуй, еще зарежут».

Взобравшись на чердак, он лежал в приятном полузабвении. Запах свежей соломы напоминал клуню, копны; шум леса приводил на память ночлеги возле лошадей. Грезился огонь и товарищи, песни и шутки. Отдаленная гроза навевала новые грезы. Вдруг раздался скрип двери, и парень опомнился.

- Хоч і сліпий, а якраз попав,- начался разговор в сенях.

- Та я куда раз пройду, то усі ямочки знаю,- сказал другой из вошедших.

«Слепцы»,- подумал парень и начал вслушиваться.

- Перед відпустом мы тут кашу варили,- продолжал первый,- тогда между нами были зрячие.

- А я здесь никогда не бывал,- сказал второй.

- Отличная каша была! С салом, с луком. Не скоро уже буду есть такую кашу! А может быть, и никогда не удастся!

- Это почему?

- Уже нет той кухарки.

- Ушла?

- Нет, ослепили.

- Прошпетилась? - спросил второй.

- И да и нет,- ответил первый.- Ее любили два старці - один знатный, в цехмістри метит, а другой так себе - ни се ни то, недавно приставший к табору, из беглых солдат. Полюбили оба, и каждый хочет взять себе; не помирятся, не поделятся. Вот и сдались на ее суд: кого сама выберет, тому и достанется. Первый думал, что она польстится на знатность, но она избрала молодого. «Почему же не меня?» - спросил отвергнутый. «Бо ти старий та поганий»,- ответила девка. «Ты как знаешь?» - «Вижу, потому и знаю».- «Так не будешь больше видеть»,- сказал обиженный и, улучив время, когда її коханого не было, выколол глаза среди табора. Оно бы и не следовало, но уж он такой завзятий... Славный будет цехмістер! - заключил говоривший и спросил: - А ты сам ослеп?

- Я сам - от оспы. А ты?

- Я не сам. Меня ослепили. Я был поводырем, когда старці украли дитя - такое хорошенькое! Украли, думаю, так украли! Пусть себе. Но когда я узнал, что малютку хотят искалечить, чтобы возбуждать больше сострадания, то решился ее спасти. Для этого бежал из табора и дал знать в село. Люди отняли дитя вовремя, а старці поймали меня и помстились: «Не будешь, говорят, видеть дороги - не будешь и бегать с доносами». Еще хотели и язык вырезать, да забыли, что ли, а глаза висолили. Да, больно было!

«Не в таких ли руках и наша паняночка?» - подумал парень и начал вслушиваться в разговор еще с большим вниманием. Долго, то с негодованием, то с омерзением, слушал он разные рассказы о различных подвигах, пока, наконец, разразившаяся гроза не прервала разговор.

- А мабуть, здорово блискає! - сказал ослепший от оспы.

- Авжеж,- сказал ослепленный.

- Та й гримає ж!

- Не одного чортяку приголомшить.

- Я думаю.

Больше они уже не говорили, и парень вскоре уснул. Когда же он проснулся, то солнце было уже высоко. Первое, что взошло ему на ум, были вчерашние нищие. «Здесь ли они еще?» - подумал парень. В это время он услыхал вопрос:

- Так у тебя много денег?

- А у тебя? - спросил другой голос.

- У меня будет около гарнца самих червонцев.

- У меня также будет около гарнца и также червонцев.

«Ничего,- подумал парень,- хорошие нищие!»

- А ну, покажи,- сказал далее один нищий.

- А ты свои покажешь? - спросил другой.

- Покажу.

- Покажи, то й я покажу.

«Що буде, то буде»,- подумал парень, быстро снял с себя пояс, перекинул его через балку и тихонько спустился на землю. Вошедши в комнату, которая была еще без двери, он увидел, что нищие стоят один против другого и каждый держит по узлу в руках.

- Так, у тебя больше,- говорит один из них.

- Да, мой тяжелее,- сказал другой.

«Я вас обоих облегчу»,- подумал парень.

- Ну, на! - продолжал нищий, подавая товарищу узел.

- Давай,- продолжал другой.

Парень протянул руку, но не успел в своем намерении, потому что каждый из нищих не прежде выпустил из рук узел, как получивши другой. «Подождем»,- подумал парень, не трогаясь с места.

- Как ты думаешь, день уже или еще ночь? - спросил затем один нищий.- Ни петуха не слышно, ничего; такая здесь глушь.

- Погоди, выйду на двор. Если греет, то день,- ответил спрошенный, укладывая свой узел в торбу.

«Это наш»,- подумал парень, и, как только нищий отошел,