Повна академічна збірка творів - Григорій Савич Сковорода

Сабаш. Куда же он полетѣл?

Немес. Во внутренній байрак, оплакивать грѣхи.

Сабаш. Мир же тебѣ, возлюбленный мой Немес! Пора мнѣ домой.

Немес. А гдѣ ты был?

Сабаш. Звал Дядю в гости.

Немес. Я вчера с ним видѣлся и долго бесѣдовал. Лети ж, друже мой, и спасайся, да будет Господь на всѣх путех твоих46! сохраняяй вхожденія твоя и исхожденія твоя47. Возвѣсги Отцу и Дядѣ мир мой.

Сія вѣсгь неизрѣченно Сабаша устрашила. Сего ради он не признался Немесу, что бесѣдовал с Фридриком пред самым его негцасгіем. "Ну! -говорил сам себѣ, - научайся, Сабаш, чуждою бѣдою. Для того то бьют песика пред львом (как притча есгь), чтоб лев был кроток48. О Боже! В очах моих бьешь и ранишь других, достойнѣйших от мене, да устрашуся и трепешу беззаконныя жизни и сласгей міра сего! О сласгь! О удица, и сѣть ты діавольска! Коль ты сладка! яко всѣ тобою плѣненны! Коль же погибельна! яко мало спасаемых. Первое всѣ вйдят, второе - избранныи"49.

Таковым образом жестоко себѣ наказывала и сама себѣ налагала раны сія благочестивая Врода и, взирая на чужую бѣдность, больше пользовалася, нежели собсгвенными своими язвами біемыи от Бога, жесгокосердыи беззаконники, и живѣе научалася из черныя сея, мірскія бѣды содержагція (черная бо книга, бѣды содержагцая, есть то сам мір) книги, нежели нечестивая природа, тысячу книг перечетшая разноязычных. О таковых вѣдь написано: "Вѣсгь Господь неповинныя избавляти от напасти..."50 "Праведник от лова убѣгнет, вмѣсго же его предается нечесгивый"51.

В сих благочесгивых мыслях прилетѣл Сабаш домой, а за ним вскорѣ с двома своими сынами приспѣл Дядя. Созваны были и сосі,ді,і на сей убогій, но цѣломудренный пир и безпечный. В сей маленькой сгоронкѣ водворялася простота и царсгвовала дружба, творягцая малое великим, дешевое дорогим, а просгое пріятным. Сія землица была часточка тоя земельки, гдѣ сгрансгвовавшая между человѣки Истина и убѣгаюгцая во злѣ лежагцаго міра сего52, послѣдніе дни пребыванія своего на землѣ провождала и остатній роздох имѣла, дондеже возлетѣла из долних в горнія сграны.

Сабаш, отдав Отцу и дядѣ радосгь и мир от Немеса, тут же при гостях возвѣсгил все приключившееся. - Гостей был сонм не мал, со чады своими, отроками и юношами, и женами. Алауда3, так нарицался Отец Сабашов, был не учен наукам мірским, но сердце его была столица здраваго разума. Всякое дѣло и слово мог совершенно раскусить, обрѣсги в нем корку и зерно, яд и ядь сладкую, и обратить во спасеніе. И о таковых то писано:

Како сей въсть книги, не учився53?

Алауда, во слух многих мужей, юнош и отроков, научал сына так: Сыне мой единородный! Приклони ухо Твоє. Услыши глас Отца Твоего54 и спасешися от сѣти, якоже серна от ловцов55. Сыне! аще премудр будеши, чуждая бѣда научит тебе, дерзкій же и безсердый сын уцѣломудряется собственным искушеніем. И de есгь бѣдсгвенное. Сыне! да болит тебѣ ближняго бѣда! Любляй же свою бѣду и не боляй о чуждой, сей есгь достоин ея. Не забуди притчи, кую часто слышал еси от мене, сея:

Песика бьют, а левик боится56.

Кая польза читать многія книги и быть беззаконником? Едину читай книгу, и довлѣет. Воззри на мір сей. Взглянь на род человѣческій. Он вѣдь есть книга, книга же черная, содержащая бѣды всякаго рода, аки волны, восгаюгція непресганно на морѣ. Читай ее всегда и поучайся, купно же будто из высокія гавани на бѣснующійся Окіан взирай и забавляйся. Не всѣ ли читают аю книгу? Всѣ. Всѣ читают, но несмысленно. Пяту его блюдут57, как написано. На ноги взирают. Не на самый мір, сирѣчь не на главу и не на сердце его смотрят. Сего ради никогда его узнать не моїут. Из подошвы человѣка, из хвоста птицы, так и міра сего, из ног его не узнаешь его, развѣ из главы его, разумѣй, из сердца его. Кую тайну затворяет в себѣ гаданіе сіє? Сыне! всѣ силы моя напряіу, чтоб развязать тебѣ узел сей. Ты же вонми крѣпко58. Тетервак видит сѣть и в сѣти ядь, или снѣдь. Он видит что ли? Он видит хвосг, ноги и пяту сего дѣла; главы же и сердца сея твари, будто самыя птицы, не видит. Гдѣ же сего дѣла глава? И есть она что то такое? Ловцово сердце в тѣлѣ его, утаенном за купиною. Итак, тетервак, видя едину пяту в дѣлѣ сем, но не видя в нем главы его, видя не видит, очит по тѣлу, а слѣп по сердцу. Тѣло тѣлом, а сердце зрится сердцем. Се видь оная Евангельская слѣпота, мати всякія злости59! Сим образом всѣ безумные читают книгу міра сего. И не пользуются, но увязают в сѣти его. Исгочник рѣкам и морям есгь главою. Бездна же сердечная есгь глава и источник всѣм дѣлам и всему міру. Ничтоже бо есть мір, точію связь, или состав дѣл, или тварей. И ничтоже есгь Бог, развѣ мірское сердце, источник и глава міра. Ты же, сыне мой, читая книгу видимаго и злато сего міра, возводь сердечное твоє око во всяком дѣлѣ на самую главу дѣла, на самое сердце его, на самый источник его, тогда, узнав начало и сѣмя его, будеши прав судія всякому дѣлу, видя главу дѣла и самую исгу, истина же избавит тя от всякія напасти60. Аще бо два рода тварей и дѣл суть, тогда и два сердца. Аще же два сердца, тогда и два духи: благій и злый, исгинный и лестчій. По сих двойх исгочниках суди всякое дѣло. Аще сѣмя и корень благ, тогда и вѣтви и плоды. Нынѣ, сыне мой, буди судія, и суди учинок Тетерваков. Аще право осудити61, тогда по сему образу правый судія будеши всему міру. Суди же тако. Напал Тетервак на снѣдь. Видиши ли de? Как не видѣть? Сіє и свинія видит. Ho de есть єдина точію тѣнь, пята и хвосг. Тѣнь себе ни оправдает, ни осуждает. Она зависит от своея главы и исгы. Воззри на источник ея! На сердце, источившее и родившее ее. От избытка бо сердца, сирѣчь от бездны его, глаголют уста, ходят ноги, смотрят очи, творят руки. Зри! Аще сердце Тетерваково благо, откуду родилося сіє его дѣло, тогда и дѣло благо