Фольклорно-етнографічні нариси та статті - Свидницький А. П.

другому, и потом наклоняются к земле так, что и локтями стают на землю. При этом наблюдается, чтобы, когда они притуляються один к другому, плечо одного приходилось в перехваті другого. Спины их обоих находятся на одной площади и образуют одну сплошную поверхность; причем левый или правый бок одного прикасается к левому же или правому боку другого, ибо они лицом (передом) в противные стороны. Головы свои они оба подають к земле, чтобы таким образом не мешать верхнім - да и самим лучше. Когда спідні таким образом устроятся - зроблять коня, стануть коня, верхні стают один по одну сторону его, а другой по другую, и который из них бессильнее, тот начинает игру; оборачивается спиною к коню, след[овательно], и к товарищу, который стоит по ту сторону коня, и ложится горіниці, т. е. спиною на коня, поперек его по самій середині, наблюдая, чтобы не скатиться на землю. Другой, верхний, наклоняется на этого,- разумеется со стороны головы,- берет его за поперек (попід крижа) и поднимает догори ногами. Поднимаемый в свою очередь охватывает руками поднимающего, так же за поперек, и ноги поднимает догори, чтобы таким образом пособить товарищу и приготовиться стать на землю, как увидим ниже. Если тому удастся поднять этого (иногда на самім початку спортить; не так візьме абощо та й упустить, а поправлятись не годиться), то голова поднявшего очутится в самих ро́зсохах поднятого, который висит вниз головою и ноги нагнув через плечи своего товарища. Если в этой позиции посмотрим на них в профиль, то увидим фигуру, несколько похожую на букву «Г», изображенную в обратном виде (L), т. е. от правой руки к левой, или на печатное прописное «Т» без правого плеча, что одно и то же (Т). Перехрестя этой буквы поднято вверх и сверх того ломается (т. е. ноги в коленях). Фигура эта не стоит, но тотчас же обращается на месте, отчего получится изображение, походящее на настоящее «Г», разумеется, с тем же изъяном. Потом это «Г» наклоняется, ложится через коня и, таким образом, своим носом достает земли и тотчас же поднимается в обратном виде: очевидно, это играющие перекидаються - кашу варять: поднявший оборачивается спиною к коню, ложится с ношею, отчего тот, кто был поднят, становится на землю и затем поднимает своего товарища. Если это удается, то получается снова та же фигура, только в обратном виде и уже по другую сторону коня. Затем происходит то же самое: поднявший оборачивается, ложится; поднятый становится на землю и т. д. При этом нельзя поправляться: поэтому верхні обыкновенно скоро спортять: который-нибудь упустить товарища, или оба скатятся, или один не поднимет другого: попробує - цик! та лиш засміється. Когда спортять, тогда верхні становятся за коня (коня стане), а спідні уже кашу варять. Варящие кашу всеми силами держатся один другого и напрягают все усилия, чтобы не испортить; но тяжесть ноши, при напряженности положения, скоро утомляет. Спіднім в этой игре легче, нежели верхнім, но верхнім больше удовольствия, нежели спіднім. «А що? попоїздили?» - «А ми по вас!»

Харлая́ грати, или скакати харлая, или же просто харлая. Название предыдущих игр понятно: шило - оттого, что средний постоянно шьется, вьется. Существует и поговорка, напоминающая эту игру: в’ється, як шило. Другая игра: кашу варити равным образом имеет для себя объяснительную поговорку: каші наварити - то же, что наделать колотні, как пива наварити значит накуралесить. Другое название этой игры понятно без объяснений. Но откуда произошло название харлая? В языке существует слово харлай или харлань - то же, что и харпак - ничего не имущий. Харлай - название относительное: в сравнении с Ротшильдом 71 все наши богачи - харлаї; но, в свою очередь, найдется очень, очень много таких, которые будут действительными харлаями в сравнении с последним харлаем из наших богачей. Но едва ли можно допустить, чтобы игра в харлая имела что-либо общее с харлаями. А впрочем - хто його скаже... Однако сомнительно: здесь одна половина играющих представляет собою коней, а другая скачет на них. Это, очевидно, не харлацкое дело. Разве насмешка над ними, что они не умеют ездить верхи; потому что роли играющих переменяются с падением на землю кого-либо из первых. Самая игра состоит в следующем:

Вимірявшись, парубки - не более десяти (т. е. всего четыре-пять пар) - делятся на две половины: верхние к верхнім, а спідні к спіднім. Спідні идут к церковной стенке и стают за коня: первый в половину нагибается и опирается об стенку плечом, причем, очевидно, туловище его должно изогнуться,- иначе оперся бы головой, а не плечом. Второй таким же образом становится позади первого и на него опирается, но уже не как тот - об стенку, а следующим образом: животом несколько как бы ложится ему на спину наздовж и наскось, потом нагибается к земле и голову прячет тому под грудь. Третий таким же образом поступает в отношении ко второму, четвертый в отношении к третьему и т. д. Если посмотреть на этих коней с высоты, то увидим род кіски - как если бы обыкновенную женскую косу, заплетенную в три пасми, срисовать наздовж не целиком, а только левую ее половину. Когда таким образом устроится конь, верхні один за другим розбігаються и скачут на них в длину: скачущий опирается руками на крайнего и с размаху