Тарас Шевченко та його доба. Том 1 - Рем Георгійович Симоненко

О мирских делах надобно заботиться мирским людям…

<…> положим, что и правду говорит львовское «Слово», будто «ныне целая Европа удивляется плодам нашей старинной литературы», – то есть «Слову о полке Игореве», летописи Нестора и договорам Олега и Игоря с греками; – пусть она удивляется им, хотя она нимало и не думает о том; пусть эти «дивные», по мнению «Слова», плоды и принадлежат галицийским русинам, хотя они принадлежат вовсе не тому отделу малорусского племени, который проживает в Галиции и отвергает в львовском «Слове» своё единство с другими малороссами; что из всего этого? Какие права в настоящем могут основываться на фактах Х или ХІІ столетия? Трактаты 1815 года отвергаются теми народами, нынешним потребностям которых они не удовлетворяют, а вы хотите опираться на договор Игоря с греками. Такие доводы могут употреблять лишь люди, совершенно лишённые политического знания, люди, которые будут по своей неопытности игрушками в руках интриганов. Политические права племени основываются на его живых отношениях. Вы хотите писать по-русински?»

Що має забезпечити успіх русинського видання

Прекрасно; если вы умеете писать. Вам не нужно никаких других доводов; вам нужно это, вам приятно это, – чего же больше? Вы имеете на это полное право. На Олега и Нестора ссылаться тут смешно. Будет ли иметь успех ваше желание? – Это зависит от того, будете ли вы иметь публику. Если в русинском племени есть достаточное число людей, у которых уже развилась потребность читать газеты, вы будете иметь успех теперь же (когда сумеете писать для них дельные и полезные вещи). Если нет, Нестор и Игорь вам не помогут, – у вас нет публики, вы должны ещё позаботиться о том, чтобы научить ваших соплеменников искусству чтения. Тут важность не в доказывании удивительных достоинств старинной вашей литературы, а в нынешней степени просвещения у вашего племени.

Діяльність «Слова» потребує корінних змін

Но есть люди, доказывающие, что русинское наречие неспособно иметь литературу: это – враги наши. Конечно, пока вы не будете иметь многочисленной публики, многие будут сомневаться в полезности и практичности ваших попыток издавать русинские газеты, особенно если вы будете писать ломаным языком, каким пишете теперь, смесью местного галицийского наречия с нашим литературным и с церковнославянским языками. Но такое сомнение вовсе не означает вражды к вам. Вот мы, например, желаем вам всего хорошего, а в полезности вашей газеты тоже сомневаемся очень сильно. Или даже и не сомневаемся, а совершенно уверены, что вы идёте по ложному пути. Зачем вы придумываете себе особенное ломаное наречие, отделяясь от общей малороссийской литературы? Одна галицийская часть малороссов так мала, что не в состоянии иметь своей отдельной порядочной литературы, как не может иметь порядочной литературы Костромская губерния или Дорсетширское графство, Тироль или Люблинское воеводство. Эти маленькие части больших народностей что-нибудь значат в чём бы то ни было – в литературе ли, в политической ли жизни – только тогда, когда держатся в одном целом с остальными частями своего народа. А впрочем, не напрасно ли мы с вами и рассуждали о том, на каких доводах должно опираться право русинского народа иметь родную литературу? Нужно ли вам перед кем-нибудь доказывать это право? Разве-кто-нибудь отрицает его? Вы горячитесь против поляков22…

До чого спрямована стаття «Русины и их отношения к соседям»

За статьёю «Русины и их отношения к соседям» следуют письма корреспондентов из разных мест. Первый корреспондент говорит, что русинская журналистика «должна твёрдо держаться, как аксиомы, того политического принципа, что только при Австрии и с тесной нею политической связи может Галицкая Русь с успехом» вести своё дело. Другой корреспондент мимоходом открывает, в ком имеет своих противников русинская литература. «Находятся, к несчастию, такие люди, которые, покинув прародительскую ниву, отрекшись от своей матери и родного слова, стали возделывать чужую ниву, отдались в опеке мачехе, и, стараясь войти к ней в милость, страшно враждуют ныне против своей кормилицы и всякими способами усиливаются отнять у неё сыновей, ещё оставшихся верными ей…» Что же после этого сваливать вину на соседей, когда враги ваши – вовсе не соседи, а некоторые из наших единоплемёнников наших? Подобное положение было у нас при Сумарокове и даже при Карамзине. Некоторые русские отрекались от родного слова для французского языка и презирали русскую литературу, провозглашая, что на мужицком языке нельзя читать книг, а надобно читать на французском. Чем тут были виноваты французы? – Ни душой, ни телом. Чем же поправилось дело нашей литературы? Враждою ли против французов, бывших тут ровно ни при чём, или хваливших тогдашние наши литературные попытки, например, трагедии Сумарокова? Поправилась наша литература просто тем, что хотя несколько распространилось у нас просвещение (при помощи французов же и других просвещённых наций).

Головна причина злиденного життя національностей Галичини – їх пани-визискувачі

Мы видим, что само русинское племя делится на две разные партии: масса народа говорит на родном языке и любит его; некоторые русины стыдятся быть русинами и враждуют против русинского языка… Даже за отрывком, который у нас выписан, следует брань на поляков и за что же? Как вы думаете? Одна из польских газет сказала, что львовское «Слово» будет печататься «русскими» буквами. Что ж – это правда. Львовское «Слово» действительно печатается тем самым шрифтом, какой принят у нас в России. И какая обида в этом справедливом замечании польской газеты? Но львовское «Слово» обижается и бранится. Оно доказывает, что шрифт, употребляемый у нас в России, заимствован нами, русскими, у русинов и поэтому должен называться не русским, а русинским. Удивительно! Мы того и ждём, что львовское «Слово» увидит обиду и злонамеренность во мнении нашем о единоплемённости галицких русинов с остальными малороссами…

К № 2 приложено особенное прибавление, предназначенное для русинских простолюдинов и напечатанное славянскими буквами. Тут объясняется простому народу образ действия, которого он должен держаться в настоящее время, когда императорским дипломом 20 октября пожалована свобода всем народам Австрийской империи. По диплому этому учреждаются провинциальные сеймы, и львовское «Слово» внушает, каких депутатов должны русинские простолюдины выбирать на галицийский сейм. Объяснение начинается с того, что если русины не будут иметь на галицком сейме сильных защитников, то пропадут от поляков. «Мы попадёмся в новую неволю…» По этому случаю припоминается, в чём состояло прежнее порабощение. «Когда Галицкое государство отдалось под власть короля польского, обещаны были русинам равные с