Богдан - Євген Павлович Гребінка

И два казака в Чигрине, под шинком

Для отдыха ставши, жиду говорили,

Что денег поляки Орде не платили

И крымцы хотят воевать с королем;

Что жадных татаров несметная сила,

Как черная туча, все степи покрыла;

Что будто Хмельницким в Крыму решено -

Казака с Ордою идти заодно. 14

Письменные люди в народе кричали,

Что сами указ королевский читали,

Что в нем-де изволит король разрешать

Казакам оружьем права защищать.

Еще говорил бандурист на дороге,

Что будто Хмельницкий в Никитином Роге 15

И все запорожцы к нему пристают,

Что многие тысячи есть там народа,

Что ждут с нетерпеньем куда-то похода,

Оружие чистят и коней куют;

Что сам Барабаш, испугавшись смятенья,

На скорую руку собрал ополченье;

Что села на лодки коронная рать

И хочет Хмельницкого с войском забрать;

И что от заката почти до рассвета

Кровавая ходит по небу комета

И звезды сметает широким хвостом.

На кровлях стенают зловещие птицы;

Над лесом клекочут орлы и орлицы…

И видела баба: над сонным Днепром

Недобрые тени в тумане летели,

Рыдали летя, как дитя в колыбели;

И на колокольне в лесу, за селом,

Сам колокол стонет во мраке ночном.

Тревожно со страхом чего-то все ждут.

Напрасно луга зашумели травою,

Колышутся нивы волной золотою -

Работники мирные в поле не йдут!

Как мак, расцветая, огнисто краснеет,

Казацкие шапки повсюду пестреют;

Как утром колосья на ниве блестят,

Казацкие пики на солнце горят.

Народ собирается в селах толпами,

И шепчется тихо, и косо глядит,

И шапки не ломит при встрече с панами.

Ох, тучи собрались - и гром загремит!

Упиться Украине червленою кровью!

Господь! Не оставь нас своею любовью!

Невинных твой гнев не казнит…

Тихо утро загорелось над землей;

Засверкали степи, вспрыснуты росой;

Красно солнышко приветливо взошло;

Все запело, зашумело, зацвело.

На раздолье, по широким по степям

Днепр-кормилец дал разгул своим водам;

И направо, и налево мурава;

Меж волнами зеленеют острова;

А на тех-то на зеленых островах

Молодой Хмельницкий с войском в тростниках.

То не стая лебединая плывет,

По Днепру то рать казацкая идет;

То идет войной на брата кровный брат:

Хоть не рад он, да идет, когда велят.

С казаками наказной их гетман 16 сам.

Вот приплыли лодки близко к островам;

Вмиг раздвинулись густые тростники -

И зевнули пушки поперек реки.

Пламя брызнуло, отгрянул сильный гром,

Над водою дым расстлался полотном,

И казаки, видя смерть со всех сторон,

Видя гибель неизбежную кругом,

Ну от острова скорей бежать назад;

Только весла, словно крылышки, шумят,

Вот с воды поднялся дым под облака,

Засверкала снова светлая река -

А на острове, играя с ветерком,

Развилося знамя белое с крестом.

Став на береге, бегущим казакам

Громким голосом сказал Хмельницкий сам:

«Христианству мир и воинам Христа 17

Под защитой чудотворного креста!

Разбегутся так поляки перед ним,

Как от ветру разбежался этот дым.

Нам господь поднять оружие велит:

Дело правое небесный защитит!»

Чудо! К острову казаки вновь плывут,

Пред Хмельницким сабли острые кладут:

«Будь начальник наш, второй наш будь отец!

Пропадем мы с нашим гетманом вконец:

Перед польскими панами он дрожит;

Кровь собратов проливать он нам велит;

Здесь погибнет он от нашея руки».

И гетмана окружили казаки;

Стали ружья на гетмана наводить;

На коленях он пощады стал просить…

Выстрел - гетмана как не была душа:

Днепр понес на море труп Барабаша! 18

Вот пришел священник в ризе парчевой

И поставил на земле святой налой:

Благодарственный молебен стал служить,

За победу бога стал благодарить.

Церковь им была - лазурный небосвод,

А лампада - солнце по небу идет;

От кадила вьется кверху легкий дым;

Все полно благоговением святым…

С верой в сердце и с молитвой на устах,

Пред невидимым упали все во прах.

Каждый воин всемогущего молил,

Чтобы нового он гетмана хранил.

Все Хмельницкому присягу дали тут,

И к обозу на руках его несут…

Здесь сыскали чарку пенного вина;

С приговоркой по рукам пошла она,

И поднялся у казаков пир горой.

Во весь день звенели песни над рекой,

Ввечеру зажгли по острову огни,

И до света веселилися они…

Вот год пролетел. Владислава не стало, 19

А Польшу оружье казаков карало.

Под Корсунем много уснуло панов. 20

В плену Калиновский, Синявский, Долгоф.

И, жалуя ласкою крымцев своею,

Всех пленных Хмельницкий дарит Тугай-бею, 21

И золота горы берет Тугай-бей

Из Польши за выкуп плененных вождей. 22

Уж Стародуб, Канев, Черкассы, Чернигов

И Белая Церковь свободны от ига.

Бежит Конецпольский, 23 бежит Остророг…

За правое дело заступник сам бог!

Под Львовом, Збаражем, 24 покрытые славой,

Казаки явились уже под Варшавой,

И выбран был ими король Казимир, 25

И дал он казакам блистательный мир. 26

Воскреснула снова казачья свобода;

Хмельницкий-гетман, избавитель народа,

Торжественно в Киев спешит, 27

И крестное знамя свободно шумит

От северских пущей на юг до Лимана,

А в Киеве войско, народ и синклит

Дарует Хмельницкому имя Богдана.