Листи до Олександри Аплаксіної - Коцюбинський Михайло
Знакомство с городом облегчает мне задачу и сокращает время. Конечно, это грех — так коротко быть в Риме, но, что же поделаешь, хочется скорее на море, на отдых. Чувствую себя превосходно, хожу совсем хорошо, не задыхаюсь. Значит — все у меня на нервной почве.
Как ты, мое счастье? В лучших уголках Рима думаю о тебе и часто мне кажется, что мы вдвоем. Я мысленно делюсь с тобой впечатлениями. Прошлую ночь ты мне снилась. Я что-то рассказывал тебе и вдруг потерял голос. Через минуту это прошло и ты поцеловала меня за это.
Завтра в 7 часов утра курьером еду в Неаполь, это уже последняя остановка, значит скоро сообщу тебе свой адрес и буду иметь твои письма. Как бы мне хотелось поскорее получить от тебя хоть несколько слов. Пиши мне часто и много. Надеюсь, ты не сердишься за такие короткие, несодержательные письма, но в дороге, когда спешишь, трудно иначе.
До свиданий, моя голубка. Не забывай меня, люби как люблю тебя. Целую. Здорова ли ты? Пиши.
ТвОЙ.
197.
31.V 909. Неаполь.
Пишу тебе, мое сердце, на самом берегу моря, у Неаполитанского залива. Море сегодня грозное, ветер, но тем эффектнее на его фоне паруса. Сзади меня колышатся громадные пальмы. Слева Везувий, но он потух, "mortoe, как говорят о нем неаполитанцы. Вдали в море, точно туча на небе, подернут мглою Капри, остров, на котором буду отдыхать.
Сейчас вдоль берега (иcorso") громадное движение: все, что только может, выезжает подышать прохладой. Автомобили грохочут и дымят, тяжелые ландо полны нарядных женщин, ливрейная прислуга в цилиндрах, а дамы без шляп. Роскошная прическа черных волос — и больше ничего. Это особенность неаполитанской моды, как, впрочем, и венецианской, но что меня прельщает, так это двухколесные экипажи, очень изящные и легкие, а в упряжке ослик. Маленькое красивое животное выглядит очень изящно в особенной сбруе. Все время идет стрельба из длинных кнутов и отчаянные крики, долженствующие придать бодрости животным. А я просто думаю, что такое экспансивное животное как неаполитанец, не может обойтись без знаков проявления энергии.
Сейчас беру экипаж и еду кататься. Почему ты не со мной, почему не со мной!
Побуду в Неаполе до завтра, а завтра в 4 часа пополудни, отплываю. Теперь ближе надежда получать от тебя письма. Я, моя детка, здоров, устал несколько, и уже не спал прошлую ночь. За то скоро отдохну.
Пиши мне чаще, не забывай даже мелочей, если они касаются тебя. Меня все интересует. Ну, будь здорова. До следующего письма. Целую, целую и целую. Люблю тебя крепко.
Твой.
198.
2. VI 909.
Наконец, дорогая детка, могу сообщить свой адрес: Italia. Napoli. Capri. Hôtel Royal, № 23. M. Kociubinski.
Пиши мне сейчас: часто, каждый день, если можешь.
Завтра напишу подробнее, а сегодня тороплюсь, чтобы поспеть На почту.
Я попал, моя голубка, в земной рай. Более удачного места для отдыха не умею и представить себе.
Такая везде красота — южная растительность (апельсины, лимоны, маслина, лавры, пальмы и т. п.) соединилась с чарующим местоположением. Воздух абсолютно чистый, нигде нет пыли и так насыщен ароматом горных горьких трав, что даже опьяняет. Море великолепно, при том везде. Моя комната наполнена им.
Устроился я более чем комфортабельно, в первоклассном отеле, на полном пансионе, где кормят, как в санатории. Я очень доволен, что смогу отдохнуть как следует, насытить взор и душу красотой. Здесь так спокойно, тихо, как в деревне, а между тем все удобства самого культурного места. Дороги, тропинки словно паркет, везде чудные уголки для отдыха. Публика здесь особенная: художники со всего мира, писатели, артисты.
Сейчас иду знакомиться с Горьким"'5, у которого еще кое-кто гостит.
Пока еще не отдыхаю: столько впечатлений, глаз еще не привык ко всей этой роскоши. Поэтому прости за короткое письмо, хочу сегодня сообщить только адрес.
Пиши о себе, не забывай, что я тоскую по тебе, что здесь, далеко от тебя, я еще больше люблю тебя и живу тобой.
Целую и обнимаю. Люблю.
Я здоров, хотя устал с дороги.
НО
Capri, 4 VI. QQí!,
Адрес: Italia. Napoli. Capri. Hotel Rayai, № 23. M. Kociubinski. Дорогая моя! Вчера чувствовал себя очень уставшим н не писал тебе. Впечатления дороги и шум таких сумасшедших городов, как Неаполь — еще не улеглись во мне. А тут еще длинный визит у Горького, с 2 до 11 часов вечера, напряженная беседа на темы, интересующия обоих нас. Зато сегодня чувствую себя чудесно, гулял все утро, море освежало меня своими брызгами, воздух очистил и напоил меня ароматами.
Опишу тебе свои впечатления от Горького. Нечего и го-
ворить, что я был принят с распростертыми объятиями. Он
меня знает по литературе и, оказалось, ценит. Сам он живой,
интересный человек, говорит нервно, иногда слезы блестят
на глазах, когда волнуется ( ). Это очень интересный че-
ловек. Живет он роскошно, занимает чудную виллу в 13 комнат
с роскошной обстановкой. Народу у него масса: у жены его "
ог первого брака масса детей, есть даже женатый сын, у ко-
торого, в свою очередь, дети. Словом, семья огромная. Жена —
очень образованная женщина и красавица, хотя не первой мо-
лодости. Все так приветливы и милы со мной, что даже сове-
стно. Хотели перетащить меня к себе, но я не согласился,
так как при удобствах, которые я имею в отеле, я зд^сь
еще совсем независим. Во всяком случае, я рад, что есть
здесь интересное общество. На днях приедет сюда Амфите-
атров °7, Бунин 35 и Луначарский'1 — и интересных знакомых
прибавится^ Л
Но меня интересуют не столько люди, как природа. Хотел бы хотя приблизительно описать тебе остров, но еще не умею этого сделать. Дай осмотреться. Скажу только, что просто не верится, чтобы на земле было такое чудо, как Капри. После обеда беру ослика и отправляюсь верхом в д. Анакапри, иа высокой горе. Эта деревня настолько была отрезана от всего мира, что там сложился даже особый язык, которого никто не понимает. Теперь только проложена дорога оттуда в Капри и люди начинают знакомиться. Послезавтра напишу тебе опять (буду писать через день). Жду твоих писем с нетерпением. Получаешь ли ты все мои письма? Целую тебя крепко, моя любимая.
m
200.
Capri. 6.VI 909 p. Hotel Royal №, 23.
Моя дорогая! Буду дальше описывать тебе чудеса Капри, так как это остров чудес. В отвесных каменных стенах острова, достигающих 800—900 метров вышины, море вырыло множество поразительных гротов. Первый грот, который я посетил — это серебряный грот. Отверстие так мало, что пришлось лечь на дно лодки и только тогда кое-как влезли мы туда. Вода в гроте нежно-зеленого цвета, настолько прозрачна, что светит огнями. Но стоит взмахнуть веслом или брызнуть рукой, как след от движения становится поразительно голубым, а края волны нежнорозовыми. Сочетание этих ярких и вполне определенных цветов настолько поразительно, что трудно поверить в возможность такого чуда. Если опустить в воду весло или руки — они становятся серебряными, откуда и название грота. Второй грот — голубой. Это громадная зала с голубыми стенами и голубой водой, которая при движении играет голубыми огнями. Для того, чтобы иметь представление, воображай себе самые яркие, самые чистые цвета, цвета окрашенного (цветного) стекла против солнца. Прелестен грот зеленый и еще чудеснее грот бриллиантовый, где вода светит бриллиантами (буквально). Есть еще много чудных гротов, которые я осматривал 2 дня, а завтра еще еду. Не менее фантастично следующее явление: между двумя отвесными скалами, где вода в узком проливе темна, почти черного цвета, от времени до времени появляется поразительно голубая, светящаяся волна, производящая такое поразительное впечатление, что местные жители называют это pikolo diavolo—маленький черт. Нет возможности всего описать, расскажу при свидании. Вчера после обеда я ездил в дикую часть острова, на Анакапри. Там поля покрыты громадными кактусами, раза в три выше человеческого роста и со стволами, как у наших деревьев. Красота и воздух здесь поразительны, это уже не Европа, а Африка. Я все больше и больше влюбляюсь в Капри, но ты не ревнуй, так как и здесь ты для меня наиболее чудесна и наиболее любимая и желанная.
Чувствую себя превосходно, отдыхаю, наслаждаюсь. Вот если бы еще письма от тебя— и все былобы хорошо. Пиши о себе. Не скучай, люби меня, как я люблю тебя, мое сердце, моя милая деточка. Целую без конца. До следующего письма. Обнимаю.
Твой.
9.VI 900. Capri.
Дорогая детка, прости, что два дня ничего не писал тебе— я уезжал из Капри с Горьким и самым известным в России скульптором Пнцбургом60 (он сейчас лепит Горького) в Тоге del Greco (город под самым Везувием) на народный праздник. Ехали мы туда на парусной яхте, что заняло почти весь день, а вечером с яхты смотрели на торжество. Это было нечто фантастическое, точно чудный сон. В городе были построены чудные строения, сверху до низу увешенные кораллами (это город кораллов), улицы полны венков и зелени. На море был сожжен фейерверк, стоимость 2000 лир (около 1000 руб.), в воздухе из огней подымались пальмы, букеты, корабли и т. подобное удивительной окраски и силы, а горы многоголосым эхом повторяли треск ракет и бомб. Весь город был иллюминирован, на массу лодок, параходиков и яхт наводились прожекторы. Громадные пальмы, увешанные цветными фонарями, качали на лодках своими ветвями, несколько оркестров и серенад плавали по всем направлениям, лодки были сделаны в виде акул и других рыб, верхом на которых сидели люди и собаки. Было пущено 200 воздушных шаров разнообразных форм и цветов в виде чаш, медуз и пр. Тысячная толпа кричала, пела и производила ужасный шум. До поздней ночи мы любовались. Переночевавши в городе, на другой день поплыли в Соренто, прекрасный уголок Италии, а оттуда к вечеру (вчера) в Капри, где и закончили очень веселым обедом у Горького. Еще раньше, перед отъездом, я провел вечер у Горького и смотрел тарантеллу, такую особенную, какую умеют танцевать лишь 2 человека во всем мире, и они живут как раз здесь. А когда приедет Амфитеатров, Бунин и др., мы поедем в Сицилию, где еще лучше чем здесь. Я загорел очень в поездке, чувствую себя бодро и не болею. Погода здесь очень хороша, не жарко. Все было бы очень хорошо, если бы я мог увидеть тебя хотя на минуту, мое сердце.
