Оповідання та нариси - Свидницький А. П.

- Шутишь ли ты, что ли?

- Боже сохрани, чтобы я позволил себе шутить с в[ашим] б[лагородие]м. Я и не думал шутить. Я говорю чистую правду. А если вы грозите тюрьмою, то я ее не боюсь. В тюрьму впускают в таку широку браму - эй-вэй, а с тюрьмы выпускают в таку вузесеньку дверцю. Только я не буду в тюрьме, потому что я человек честный.

- Честный? А лошади украл? Где мои лошади?

- За Днестром,- сказал конокрад,- я от листа не отступаю. Я не мошенник какой, чтоб писать одно, а делать другое. Я человек честный: куда пишу, туда веду. Написал «за Днестр» и послал за Днестр.

Еще он продолжал говорить, когда в двор вогнали целый табун лошадей.

- Вы так боитесь за свои лошади,- начал тогда конокрад,- «где» да «где»? Здесь в табуне. Извольте выбрать себе на место прежних - те уже не воротятся, далеко - хоть пару, хоть две, да знайте, что я человек честный.

Становой не захотел подвергаться подобным шуткам и счел за лучшее выбрать пару лошадей и убраться подальше от этих честных людей. Не дальше как через месяц он был куда-то переведен, а конокрады до сих пор продолжают свое честное ремесло и, без сомнения, деткам завещают его.

При такой общеизвестности конокрадов, при такой их бесцеремонности, по-видимому, нет ничего легче, чем спровадить этих господ подальше, по заслугам. Между тем в настоящее время никак нельзя сделать этого, потому что ничего нельзя доказать на них. Атаманы лично не ходят красть. Они только принимают краденое, а потому безопасны от возможности быть пойманными на месте преступления. Обыкновенно они пересылают лошадей один другому взамен и этим уже торгуют. При этом наблюдается, чтобы дорогие лошади, за которыми может быть сильная погоня, быстро спроваживались в Турцию или в Австрию. Для скорости поят таких лошадей водкою, и пьяная скотина не знает утомления. 34 Если при переводе лошадей и попадется вор, то второстепенный, не атаман, который сидит дома, а оговоры недостаточны для приговора. Потому, когда второстепенных конокрадов ссылают й т. п., сами атаманы отделываются подозрением и получают свободу, хотя бы и попали в тюрьму. Даже и в том случае атаманы безопасны, когда бывают вынуждены на месте продавать краденых коней, потому что прежде подделают масть, зубы, даже копыта и уже в таком измененном виде продают их. Искусство подделки доведено до такой степени совершенства, что случается самому хозяину купить своих лошадей без всякого подозрения в обмане. В этом отношении особенно славится м[естечко] Жашков (Киевской губернии). Здесь один помещик продал четверо лошадей, потому что ему не нравилась их масть - и через три часа купил другую четверню по вкусу. Через несколько месяцев оказалось, что это были те же самые лошади, только подкрашенные.

Из сказанного о причинах безопасности атаманов следует заключить, что у них должны быть шайки. Но с большею вероятностию можно сказать, что шаек нет у злодейских атаманов. Сколько нам известен воровской быт края, в шайки собираются люди бродячей жизни, которые предпочитают грабеж и воруют вещи. Лошадей красть они не могут, потому что не имеют возможности кормить их. Если иногда и украдут лошадь, то или для перевозки припасенного добра, или для скорейшего побега. Не таковы конокрады. Эти имеют определенное место жительства, живут среди общества и никогда не бедны, напротив, часто владеют значительным состоянием. Устраиваться в шайки для них опасно, потому что один изменник предал бы всех, так как каждого из них можно накрыть дома. И действительно, мы ни разу не слыхали, чтобы злодейские атаманы имели шайки. Они живут сами по себе. Атаманы пользуются ими, платя за приводимых лошадей, но в самой краже другим способом не участвуют. Поставщики лошадей никому не известны, кроме самого атамана и себе подобных. И не будь атаманов, они или оставили бы свое ремесло, или же скоро были бы переловлены.

Их употребляют атаманы как орудие мести, равным образом платя как за послушание, так и за лошадей. Краденые лошади до возвращения хозяину или до пересылки другому атаману содержатся в секретных местах - в погребах, в сараях, сделанных в скирдах соломы или сена, также в лесах и ярах. Очень редко содержат их в обыкновенных стойлах у самих атаманов или у соседей, но никогда у поставщиков.

Один от другого атаманы живут в значительном расстоянии, чтобы не мешать друг другу, и находятся между собою в постоянных сношениях. По тому значению, какое они имеют в конокрадстве, атаманы до такой степени дерзки, что даже решаются принимать различных плутов под свое покровительство. Мы знаем, напр[имер], священника, который занял у еврея 50 р[ублей] с[еребром] сроком на три года. Заплативши в течение трех лет 150 р. и давши около 20 четвертей пшеницы, не считая гусей, курей и т. п., он по наступлению срока отказался дать еще 300 р., которых требовал заимодавец. Тогда этот последний обратился с жалобою к злодейскому атаману в Умань, который и вступился в его дело. Сначала он, намекая на свое значение, требовал всей суммы, наконец, сбавляя понемногу, остановился на 50 р. Когда же священник отказался заплатить и 50 копеек, не только 50 рублей, то атаман уехал с угрозою, что не уважит и просьбы священника. Этот понял, чем грозит атаман, и принял все меры предосторожности, однако лошади все-таки были украдены. Их у бедного была только пара - и то пополам с братом.

Какую выгоду получил от этого заимодавец, неизвестно. По всей вероятности, на его долю осталось только злорадование.

Атаманствуют, за весьма редкими исключениями в пользу шляхты, евреи. Эмблемою атаманства служит конская голова, которая торчит где-либо на заборе или на крыше. Иногда эту голову снимают, иногда поворачивают ее то в ту, то в другую сторону. Какой смысл имеют эти знаки, нам неизвестно.

Нам остается сказать о символических приемах, по которым конокрады-поставщики узнают один другого. В шинок, напр[имер], приходит конокрад, который желает иметь товарища. Он садится у стола, выпивши водки, ставит рюмку вверх дном и, обрезавши кусок хлеба, ставит его надрезанною стороною от себя. Тогда затыкает одну полу за пояс и начинает закусывать. Ответных знаков ни выспросить, ни подметить нам не удалось.

Полагаем, что из сказанного каждый увидит, почему злодейских атаманов все боятся и почему они никогда